Музыка сфер
Расшифровка датамодулей. Партия: 310-53Z.
Конфисковано: заключенный Валериус И. Томпсон.
Срок: пожизненное заключение.
Категория: особо опасен.
Камера: #310-14.
Архив Межгалактической колонии I. F.
15 ноября 2172 г. Н. В.
[...]
Много лет назад мне показали удивительную вещь – граммофон. Странный аппарат, созданный еще до Нового Времени для воспроизведения музыки. Черный диск с записью; над ним – металлический раструб, неуловимо похожий на тюльпан; и игла, спирально движущаяся по диску.
Музейные техники справлялись с механизмами и посложнее, так что через время игла вздрогнула и поплыла – и зазвучала музыка. С расстояния в две тысячи лет, сквозь плач скрипок и виолончелей, женский голос пел мне – и хотя я не понял ни слова, но был уверен, что это песня скорби. Песня смерти и разлуки.
Несмотря на всю свою нелепость, этот абсурдный аппарат крепко засел в моей голове.
[...]
Я не помню, где именно впервые увидел Вивьен. Всё, что я могу восстановить в памяти, – черный паркет какого-то роскошного помещения, очень много людей вокруг – и она, в узком темном платье цвета надвигающейся грозы. Тонкая и бледная, она медленно кружила среди толпы, нигде не задерживаясь, и казалось, двигалась по спирали.
«Как игла граммофона…» – почему-то подумал я.
И тогда я услышал скрипки. Безжалостные, жесткие, лишенные всякого порядка скрипки ворвались в мое сознание, а за ними – тяжелые стоны виолончелей, перекрывавшие всё, когда она, тогда еще незнакомка, проходила мимо.
[...]
Помню, я дарил ей тюльпаны желто-ржавого цвета: другого сорта было не найти. А она смеялась и говорила: «Мои любимые цветы. Как же ты догадался?» Каждый раз говорила одну и ту же фразу. Но смеялась с каждым разом всё мягче.
Несколько месяцев она двигалась по моей жизни граммофонной иглой, оставляя неглубокие, но долго не заживающие царапины, какие оставляют на коже заигравшиеся киберкошки.
Вивьен любила тюльпаны. Любила грозы. Любила меня.
[...]
Она погибла во время атаки Оппозиции.
Я спас человечество от Серой Эпидемии.
Но не смог спасти Вивьен – от человечества.
[...]
После второй остановки сердца, меня ввели в анабиоз. Мой организм просто отказывался жить – без нее.
Я спал и видел сны. Один из них повторялся особенно часто. В нем я сижу у запертой черной двери. Игла граммофона покалывает пальцы. Я знаю, что Вивьен там, за дверью. И если мне удастся как-то пробить, взломать, ворваться… но у меня была только миниатюрная игла. А дверь – незнакомый сплав, я же ученый, черт подери, никаких возможностей для анализа, никаких инструментов!..
Этот сон становился все ярче и ярче с каждым разом. До тех пор, пока однажды моя нейронная система не сгенерировала электрический импульс такой силы, что он перезагрузил анабиозную камеру.
Биомеханики нашли меня только утром. Голый, весь в лимфе и проводах, я создавал свой последний подарок Вивьен.
Расщепитель. Тонкая кристальная игла невиданной мощи и металлический цветок вокруг.
Это было идеальное оружие. Идеальное.
[...]
Гражданская война Смутных Времен бушевала вокруг меня и моего отряда элитных Расщепителей – грязно-желтых «Тюльпанов», которые я решил положить на могилу Вивьен.
И этой могилой стала вся Вселенная.
Мы двигались легко и быстро, от планеты к планете, от сражения к сражению – с четким ритмом, с хирургической точностью, раскручивая спираль карательных операций до конца.
И в конце я нашел убийцу Вивьен.
И уничтожил его мир.
Я спас миллиарды жизней. И имел полное право забрать миллионы.
Простая математика.
[...]
Внегалактическая колония I.F. Где-то здесь время и пространство – перестают быть.
Вокруг меня тысячи световых лет тишины.
Но внутри своего головы я все еще слышу, как с расстояния в две тысячи лет, сквозь плач скрипок и виолончелей, женский голос поет мне – песню скорби. Песню смерти и разлуки.
И это – .
Музыка сфер
